Меня принесли в дар султану Сулейману в клетке из сандалового дерева. Шесть невольниц мыли мое тело розовой водой, втирая в кожу масло жасмина, пока я не блестела, как клинок дамасской стали. Глаза их скользили по шраму на животе — след от ножа матери, которая продала меня в рабство, чтобы спасти младшего брата.

Солнце пекло так, будто сам Гефест выковал этот день из расплавленного железа. Меня, прикованную цепью к мраморной колонне, выставили на продажу между кувшинами с оливковым маслом и кричащими торговцами детьми. Грубые пальцы чужих мужчин раздвигали губы, щупали груди, всовывали палки во влагалище, чтобы проверить «чистоту»

Я стою в шумном базаре древней Турции, и аромат специй, пряностей и ароматов окружает меня. Солнце палит нещадно, и пот стекает по моей коже, но я не обращаю на это внимания. Моё внимание приковано к одной женщине, танцующей в центре площади. Её кожа сияет, как золото, а волосы волнами ниспадают на плечи. Это Айла, танцовщица, о которой шепчут по всей Турции.